из био

Хеншик родился в Сеуле. Он старший брат в семье и любимец родителей. Все-таки, единственный сын, наследник и т.п. Это объясняется тем, что, как считалось, ныне почтенные мистер и миссис Пак были бесплодны, и появление Хеншика стало для них настоящим чудом. Вы можете себе представить их счастье? Ведь они готовы были тогда на усыновление какого-нибудь бедного вьетнамского мальчика. А потом родителей на радостях унесло – семь девочек и все друг за другом. И внезапно Хеншик должен был нести ответственность как старший брат за каждую из них. По началу, он очень конфликтовал в детстве с некоторыми из сестер, но повзрослев, они все очень сблизились. Тем не менее, детские конфликты периодически дают о себе знать. Потому что его как самого старшего всегда ставили в пример другим и само собой дорожили им, как единственным подрастающим мужчиной посреди всего этого женского монастыря.
С одной из младших сестер отношения складывались самые неровные, самые проблемные и тем не менее ставшие самими близкими. Уже детьми они активно соперничали друг с другом по всем возможным и невозможным поводам; так, на каждый праздник у них в семье устраивался футбольный матч на кубок Пака – пока во время очередной игры сестренка не сломала Хеншику нос. И было даже такое, что в определенный период эта самая сестра являлась Хеншику в ночных кошмарах – мальчик боялся, что его далеко не худенькая сестра съест его. К счастью, сейчас она сбросила вес и уже не так пугает своего брата.

— Я была непобедима!
— Ты весила 200 фунтов!

Чонен та самая одна из семи родных младших сестер Хеншика. В детстве она была очень полной, из-за чего сильно комплексовала и до сих пор обижается на замечания по поводу своего веса или внешнего вида, стараясь поддерживать его в норме. Ежедневные пробежки, занятия спортом, правильное питание - все это началось когда-то ради того, чтобы завоевать сердце понравившегося мальчика, который посмеивался над ее телосложением. Но, не смотря на то, что Чонен всю жизнь ведет борьбу с лишним весом, она любит вкусно поесть, мечтает стать поваром и вполне способна убить за шоколадку.
У Хеншика имеется на нее компромат в виде домашнего видео, на котором запечатлена Чонен в самый расцвет своей полноты. И эта самая видеозапись служит частой причиной для ссор и клятв со стороны Чонен убить Хеншика. Отношения между ними колеблются между безграничной любовью и конфликтами из-за пустяков, переходящих в серьезные перепалки. Они очень близки между собой и уровень доверия у них друг к другу высок, поэтому каждый готов убить другого за любой случайно или намеренно выданный страшный секрет, а таких секретов очень много. Например, один из них: Чонен и Хеншик когда-то поцеловали друг друга в темной комнате, но не знали об этом некоторое время, будучи уверенными в том, что их первые поцелуи украли тайные поклонники. А когда правда неожиданно открылась, обоих ждало поистине ужасное разочарование, смешанное с отвращением и эту постыдную правду никто и никогда не должен узнать.
Чонен очень организованна, ответственна и надежна. Из-за детских комплексов у нее имеются некоторые предрассудки и странности, любовь к азартным играм и желание во всем всегда быть первой. Ее самая надоедливая фраза, способная свести с ума любого, кто достаточно хорошо дружит с ней - "я знаю!". Из-за того, что Хеншика родители любят в семье больше всех, Чонен чувствовала себя обязанной во всем превзойти братца, но к ее счастью тот родился тем еще дебилом, поэтому переплюнуть его не так уж сложно. И все равно получается так, что мама из лучших побуждений постоянно придирается к дочери по разным мелочам, а сын всегда умница, золотце и всем необходимо на него ровняться. Они все еще соревнуются между собой как в детстве, и кажется, что борьба между ними за лучшего ребенка в семье никогда не закончится.
Так же как и Хеншик, Чонен бывает придирчива и неизвестно еще кто из обоих бывает в этом плане хуже. Помешана на порядке и частенько не понимает шуток, принимая их слишком близко к сердцу. Как и любая другая девушка любит мелодрамы и всякие женские штучки, вот только некоторые совсем не воспринимают ее женственность, которую она всячески старается демонстрировать. Интересуется психологией.

Честно, я убился искать подходящих девочек с фамилией Пак, поэтому прописал в заявке Чонен. На самом деле мне почти все равно, внешку можно обсудить, а разные фамилии легко объяснить хд У меня пока нет четких планов насчет игры, но мне бы очень хотелось, чтобы персонажи были связаны и развивались вместе, возможно в будущем они по-прежнему будут тесно общаться и совместно влипать в неприятности, ломая жизни друг друга или наоборот, помогая справиться с той или иной проблемой хд к сожалению, я не самый активный игрок и будет здорово, если вы не будете полностью зависеть от меня, но конечно же я помогу чем смогу, буду мелькать перед глазами, предоставлю графику и т.п. 

Олли ходит туда-сюда по комнате, именуемой гостиной, вмещающей в себя старый диван и кресла, кофейный столик, заваленный всяческим хламом, напротив него пыльный телевизор на тумбочке, выглядевшей настолько древней, что казалось развалится, если ее задеть. У стены стоит шкаф, чуть моложе тумбочки и такое же пыльный, как телевизор. Наверняка у всех есть такие шкафы, в котором хранят книги, сувениры, вазы, посуду, журналы - абсолютно все, что только в него влезет и будет неплохо смотреться или же все, что можно спрятать уже ненужное, но выбросить жалко. Вот такой это и был шкаф. Хотя, он был почти так же пуст, как жизнь Олли.  Все выглядело тут ветхим и жалким, пропитанным несбывшимися надеждами, разочарованием и чуть ли не кричало от безысходности. Напрашивалось как минимум на уборку, а как максимум на ремонт, новую мебель и нового жильца. Потому что нынешнего все в принципе устраивало, иначе бы он уже давно что-нибудь по этому поводу предпринял. В этой маленькой и темной квартирке Олли смотрится лучше и правдоподобнее, чем в любом другом месте,  она была создана только для него одного и по его подобию, каждая мелочь здесь олицетворяла его внутренний мир. И Ханна странным образом проникла в него, ловко проскочила мимо сигнализации, взломала замки. Стоит там в его ванной, а Олли все никак не может поверить в происходящее. Обыденное и в то же время громкое событие. Ведь для его простого окружения любое не соответствие с ежедневной рутиной могло стать чем-то диким, вызывающим приступы паники. Оказывается, что он совершенно не приспособлен к такому, не готов оказывать помощь симпатичным блондинкам в розовых полотенцах, не знает ничего из той жизни, которая за пределами его зоны безопасного комфорта, где не предусматривается место для чего-то необычного и вульгарного. Такого же резкого и кричащего, как макияж Ханны, подчеркивающий последствия возможно бессонной ночи, чем красоту, которую едва можно было разглядеть в ее откровенной худобе. Словно где-то там звезды сошлись в неправильную линию и Олли прямо под ними, ничего не подозревающий, наивно полагающий, что все закончится совсем скоро, когда закроется дверь за девушкой, уходящей по коридору. Что забудет он ее уже через несколько минут или пару часов, когда съест свой ужин и посмотрит очередной выпуск какой-нибудь развлекательной программы по телевизору. Это так просто.
Запоздалое осознание того, что ванная занята слишком долго, но оказывается пустой, когда Олли решается проверить и убедиться, что с девушкой там все в порядке. Успевает мелькнуть мысль про все те догадки об ее магическом/мифическом происхождении, картинки с диковинными монстрами из детских страшилок, старинных книг про демонов и русалок, что поедают живую плоть, заманивая жертву в пучину страданий. Олли облегченно вздыхает от того, что в ванной его не ждет чудовище с множеством щупалец или покрытое шерстью с острыми клыками, а после его сердце на мгновение замирает, потому что "оно", прикрытое милой девушкой могло спрятаться и устроить ему западню. Возможно, Ханна действительно не из этого мира и явилась к нему с какой-нибудь жуткой миссией и сейчас как раз тот самый момент, когда душа его покинет тело.
-  Ох , спасибо тебе. Всё так по-дурацки.
Отбой. Никаких щупалец, клыков или красных глаз. Обычная Ханна, довольно таки мило смотрящаяся в его совершенно не милой одежде. Он чуть улыбается от мысли, что Ханна выглядела бы мило даже в любом другом дико неуместном и ужасном наряде, потому что было в ней что-то такое невозможно милое, детское. Нет, ему снова показалось, явился неизвестно откуда призрачный мираж в ее глазах, точно такой же, что заставил его впустить ее в свое жилище. Улыбка с его лица исчезает моментально и он надеется, что Ханна ничего не заметила.
- Я Ханна. А как зовут тебя?
Слишком долго медлит, находясь в некотором замешательстве, в раздумьях, мысленно озвучивая имя, будто бы стараясь привыкнуть. Значит, Ханна. Рука автоматически тянется навстречу чужой руке, а после резкий звук бьющейся посуды сначала оглушает, сковывая все тело, действуя как заморозка. И ему кажется, что звук этот слышится не только в его кухне, но и в коридоре, по всему дому, улице, городу. Звонкое, чрезмерно громкое и ненатуральное "бряк" и осколки разлетаются в стороны, под ноги, закатываются под стол. А потом отпускает и Олли озадаченно моргнув пару раз, медленно наклоняется, чтобы подобрать осколки.
- Все в порядке. Я соберу.  - Он хватает крупные голыми руками, сгребая их к себе в одну кучу, сев на корточки. Один за другим, не особо заботясь о том, что удобнее и безопаснее будет сделать это веником. Плевать на миску. Слишком много всего из того, на что плечать. И эта миска не имеет никакого значения. - Олли. - Робкий взгляд снизу вверх на Ханну. - Меня зовут Олли.  - Хотел добавить, что ему приятно познакомиться, но не был до конца уверен, что это так. Говорят, что посуда разбивается к счастью. Тогда Ханна вестник чего-то светлого и прекрасного, а не жуткое нечто из ночных кошмаров. - Может быть... - Олли встает, прижимая к себе руки, держащие то, что осталось от миски и нерешительно поглядывает то на Ханну, то на свои руки, то на окно, то в пол. Его взгляд мечется туда-сюда, куда угодно, лишь бы не останавливаться на ее лице. - Может быть ты... - Ему нужно замолчать, прекратить то, что еще не началось и вернуться к тому, что он вообще не хотел ее сюда впускать. А тут всего лишь какая-то миска... - Может быть, ты хочешь чай... Или кофе?...
Олли обреченно вздыхает, осознавая, что действительно произнес это. Что решился и даже додумался. Теперь уже назад не перемотаешь. Он сбрасывает осколки в мусорное ведро и вытирает руки об свои джинсы, все еще не ощущая уверенность для того, чтобы взглянуть в лицо Ханны. Олли успокаивает себя тем, что Ханна непременно откажется, сошлется на какое-нибудь срочное дело или прямым текстом скажет, что он недостоин поить ее своим "дурацким" чаем. Он был готов ко всему, сто раз успев пожалеть о том, что вообще выпалил такое предложение, а до этого впустил ее к себе домой и дал свою одежду.
- Или просто стакан воды?...
Будто бы он отчаянно хочется, чтобы она осталась, предлагая ей поочередно все имеющиеся у него напитки. Замолчи, Олли. Хватит.